В 1996 году ученые Ш. Роуланд, М. Молина из Калифорнийского университета в США и П. Крутцен из Института химии им. Макса Планка в Германии были удостоены Нобелевской премии за установление причин снижения концентрации стратосферного озона. Они смогли доказать, что основными разрушителями озона являются атомы хлора или брома, отделившиеся под действием солнечной радиации от молекул синтезированных человеком химических веществ, относящихся к классу галоидированных углеводородов. К числу основных озоноразрушающих веществ (ОРВ) были отнесены хлорфторуглероды (ХФУ) (международное обозначение - CFC), такие как фтортрихлорметан (ХФУ-11 или CFC-11), дифтордихлорметан (ХФУ-12 или CFC-12) и др., фторхлорбромуглероды, иначе называемые галонами, а также гидрохлорфторуглероды (ГХФУ) (международное обозначение - HCFC), метилбромид, метилхлороформ (МХФ) и четыреххлористый углерод (ЧХУ). Эффективность уничтожения ими озона характеризуется так называемым потенциалом озоноразрушения (ОРП): эта эффективность считается высокой при ОРП = 1, низкой при ОРП = 1 и, естественно, нулевой при ОРП = 0.
Негорючие, малотоксичные, легколетучие (что является одновременно их и положительным и отрицательным для озонового слоя свойством), не сложные в производстве и не создающие проблем при хранении ХФУ получили широкое распространение первоначально как хладагенты в холодильниках и кондиционерах, а затем стали применяться как пропелленты (распылители) в аэрозольных упаковках различного назначения.
Галоны, наиболее распространенными из которых являются дифторхлорбромметан (галон-1211) и трифторбромметан (галон-1301), уже в середине 40-х годов стали эффективными средствами пожаротушения. Сейчас галон-1301 широко используется пожарными службами многих стран.
Довольно долго, за 120 - 130 лет до новой эры и до приблизительно середины 19-го века, общее содержание озона в атмосфере менялось незначительно. Это показала реконструкция газового состава атмосферы, осуществленная на основании исследования пузырьков воздуха, содержащихся в антарктических ледовых кернах.
На снижение общего содержания стратосферного озона (ОСО), и, что существенно, не равномерное, а избирательное, обратили внимание в начале 80-х годов. Оказалось, что весной 1986 - 1991 гг. ОСО над Антарктидой было ниже его весенних значений в 1967 - 1971 гг. на 30 - 40%, а в 1993 году ОСО снизилось более, чем на 60%. Рекордно низкое значение ОСО, почти в 4 раза ниже нормы, было зафиксировано в 1987 и 1994 гг.
В другой полярной части Земли, арктической, значительные и устойчивые "озоновые дыры" пока не образуются. Обычно ОСО в январе над Скандинавией и над Северо-Западом России бывает ниже, чем над Северо-Восточной Сибирью и Камчаткой на 20 - 25%. Однако в последние годы снижение ОСО стало наблюдаться и над другими областями России. В январе 1995 года было обнаружено снижение ОСО над Западно-Сибирской равниной и Среднесибирским плоскогорьем на 15 - 20%, в то время как над Северо-Западом России ОСО было ниже нормы на 10 - 15%.
В 1997 году над Арктикой и значительной частью Восточной Сибири уже с конца марта до середины мая отмечалось аномально низкое (на 30% меньше обычного) содержание озона. "Озоновая дыра" имела диаметр около 3 тысяч километров.
Таким образом, если в 1970 - 1980 гг. снижение ОСО над Россией происходило эпизодически, то во второй половине 90-х годах "озоновые дыры" над обширными регионами России в конце - начале зимы стали носить устойчивый характер.
Время от времени появляются сообщения о том, что над тем или иным районом земного шара, например над Швейцарией или озером Иссык-Куль, обнаруживаются очередные "озоновые дыры" различного размера и с различной продолжительностью жизни. Причины их возникновения в определенных районах, несмотря на значительные усилия ученых, нельзя считать полностью установленными, хотя есть некоторые антропогенные воздействия, которые однозначно вызывают появление "озоновых дыр". Так, при запуске космических ракет или иных летательных аппаратов, "пронзающих" озоновой слой, возникают "озоновые дыры" диаметром несколько сотен километров, которые затягиваются в течение нескольких недель и при этом могут мигрировать от места возникновения.
В 1977 году, через три года после того, как М. Молина высказал свою гипотезу о роли ХФУ, в Вашингтоне представители 32 стран выработали первый план действий по защите озонового слоя. В результате в США, а затем в Швеции, Норвегии и Канаде было запрещено использование ХФУ в аэрозольных упаковках.
В марте 1985 года в Вене была провозглашена концепция сохранения озонового слоя, а обязательства стран, одобривших эту концепцию, были сформулированы в международном соглашении, названном Венской конвенцией по защите озонового слоя (ВК); СССР присоединился к ВК в 1986 году. Эти обязательства означали для каждой страны, подписавшей ВК, формирование национальной политики и реализацию мер, направленных на снижение негативного воздействия на озоновый слой. ВК не предусматривала конкретных сроков реализации мероприятий по защите озонового слоя и каких-либо санкций для государств, недостаточно эффективно их реализующих.
Следующий шаг был сделан в октябре 1987 года в Монреале, когда 36 стран (СССР в 1988 году) подписали Протокол по веществам, разрушающим озоновый слой, иначе называемый Монреальским протоколом (МП). Это международное соглашение предусматривало замораживание на уровне 1986 года производство пяти наиболее широко применяемых ХФУ, а затем сокращение их производства на 20% к 1993 году и на 30% - к 1998 году.
К июню 1995 года почти 150 стран подписали МП, а на юбилейной встрече в Монреале в сентябре 1997 таких стран было уже 163.
В МП все страны разделены на три категории:
страны, подписавшие МП, или стороны МП, уровень производства ОРВ в которых не превышает 0.3 кг на одного человека (они также называются странами, подпадающими под действие параграфа 1 статьи 5 МП);
страны, подписавшие МП, или стороны МП, уровень производства ОРВ в которых выше 0.3 кг на одного человека (они также называются странами, не подпадающими под действие параграфа 1 статьи 5 МП);
страны, не подписавшие МП, или не стороны МП (они также называются странами, подпадающими под действие статьи 2 МП).
Это деление имеет принципиальное значение, поскольку:
МП запрещает какие-либо торговые операции с ОРВ между сторонами и не сторонами МП;
для развивающихся стран вывод из производства и потребления ОРВ может быть осуществлен в значительно более поздние сроки, чем в развитых странах (например, если для развитых стран срок вывода из производства ХФУ, ЧХУ и МХФ - 01.01.1996, то для развивающихся стран - 01.01.2006);
только страны, не подпадающие под действие статьи 5, то есть развитые страны, обязаны вносить в специально учрежденный фонд, называемый Многосторонним фондом, определенные взносы на финансирование озоносберегающих проектов в странах, подпадающих под действие статьи 5, то есть в развивающихся странах;
для контроля за выполнением статей МП учрежден так называемый Комитет по выполнению, который фактически является специальной инквизицией для развитых стран - сторон МП.
Встречи сторон МП на уровне министров происходят ежегодно. Они сопровождаются проверкой выполнения сторонами МП их обязательств, кроме этого на таких встречах, как правило, принимаются новые поправки к МП, все более повышающие обязательства сторон. Так, в июне 1990 года в Лондоне 92 государства (в том числе и наша страна) подписали дополнение к МП, предусматривающее полное прекращение производства ХФУ к 2000 году. В список запрещаемых к производству и потреблению веществ были внесены МХФ, ЧХУ и галоны. На основании Лондонской поправки Россия как правопреемница СССР и промышленно развитое государство обязана была исключить из производства ХФУ, галоны, ЧХУ и МХФ к 1 января 1996 года.
В ноябре 1992 года в Копенгагене были приняты новые поправки, не подписанные пока Россией и многими другими странами, в соответствие с которыми появилось требование о поэтапном выводе из производства метилбромида и ГХФУ.
В 1997 в Монреале договорились о необходимости введения лицензирования во всех сторонах МП экспортно-импортных операций с ОРВ, а также о сокращении сроков вывода из потребления метилбромида, который является очень дешевым и эффективным пестицидом.
Производство ОРВ в России достигло максимума в 1990 году и составило 197490 тонн, в том числе ХФУ - 110140 тонн, галонов - 4250 тонн, ЧХУ - 61000 тонн, МХФ - 3100 тонн и ГХФУ - 19000 тонн. В 1996 суммарное производство ОРВ снизилось до 47575 тонн, в то числе ХФУ - до 17122 тонн, галонов - до 222 тонн, ЧХУ - до 17582 тонн, ГХФУ - до 12649 тонн, а производство МХФ было прекращено полностью. Из произведенных ОРВ в 1990 году внутри страны было использовано 47575 тонн или 58,8 %, а в 1996 году - 15408 тонн или 32,4%. Оставшаяся часть была экспортирована в республики СНГ, развивающиеся страны и частично, в нарушение решений встреч сторон МП, в развитые страны.
Так, в 1994 году было экспортировано 2995 тонн ХФУ-11, 15645 тонн ХФУ-12 и 605 тонн ХФУ-113, а также 3066 тонн ЧХУ и 1640 тонн МХФ. В 1995 году по этим же позициям было экспортировано соответственно 2255, 15020, 1331, 2486 и 1874 тонн.
Основными секторами промышленности, потребляющими ОРВ в России, являются: производства аэрозольных упаковок (46%), холодильной техники (бытового, торгового и промышленного назначения) и кондиционеров (27%), пенопластов (11%), средств пожаротушения (14%), а также использующие ХФУ в качестве растворителей (2%).
Главное обстоятельство, которое крайне ухудшает положение России, заключается в том, что она с января 1996 года (уже больше двух лет) глобально нарушает свои обязательства по МП - наиболее опасные ОРВ, включенные в Приложение А к МП, по-прежнему производятся в стране. Дополнительным осложнением является тяжелое экономическое положение, которое не позволят инвестировать необходимые средства в сектора, производящие и потребляющие ОРВ, и выплачивать взносы в Многосторонний фонд МП. В ноябре 1997 года общая задолженность России в Фонд составила 54,8 млн. долларов. Эта задолженность является причиной постоянных претензий к России со стороны развивающихся стран, поскольку из Многостороннего фонда финансируются проекты по выводу из производства и потребления ОРВ в этих странах.
Уже на Седьмой встрече сторон МП в 1995 году в Вене был поставлен вопрос о жестком контроле за производством ОРВ в России, их потреблении, экспортом и импортом, что предусматривало, в частности, представление в Секретариат МП очень подробной информации о всех операциях с ОРВ. Был поставлен также вопрос о применении к России экономических санкций и о полном запрете экспорта ОРВ в развивающиеся страны (не говоря уже об экспорте в развитые страны) за исключением стран СНГ - сторон МП.
На Восьмой встрече сторон МП их намерение продолжать особо контролировать Россию было снова подтверждено:
"1. Напомнить, что в решении VII/18 Седьмого совещания сторон к Российской Федерации, в частности, была обращена просьба предоставить Комитету по выполнению в 1996 году дополнительную информацию, касающуюся осуществления Монреальского протокола;
5. что выделение финансовой помощи для поэтапного прекращения производства и потребления ОРВ в Российской Федерации будет по-прежнему зависеть от дальнейших результатов решения вопросов в области несоблюдения и урегулирования с Комитетом по выполнению любых проблем, связанных с требованиями в отношении представления данных, и от действий Российской Федерации;
6. что Российской Федерации следует максимально использовать свои установки по рециркуляции в целях удовлетворения внутренних потребностей и таким образом, соответственно, сократить производство новых ХФУ."
Все это вынудило Россию разработать систему жестких мер, направленных на скорейшее достижение состояния выполнения МП.
Постановлением Правительства РФ N378 от 3 июня 1992 года была создана специальная "Межведомственная комиссия по охране озонового слоя" (переутверждена постановлением № 612 от 20 мая 1997 года), на которую было возложено (постановлением № 875 от 30 августа 1993 года) обеспечение выполнения обязательств России по ВК и МП.
Постановлением Правительства РФ № 526 от 24 мая 1995 года было введено государственное регулирование всех экспортно-импортных операций с ОРВ и ОРВ-содержащей продукции, контроль за которыми был возложен на Минприроды России, правоприемником его стала Госкомэкология России.
Благодаря упомянутым директивным документам была создана достаточно совершенная система сбора и обработки данных по объемам производства, потребления, экспорта и рециркуляции ОРВ. Единственная из всех сторон МП Россия смогла представить в Секретариат ВК и МП исчерпывающую информацию о производстве и потреблении ОРВ за все годы, начиная с базового и кончая 1996 годом, а также об экспорте этой продукции за последние два года.
О размахе деятельности, направленной на выполнение требований МП и предотвращение нелегального экспорта и импорта ОРВ, говорит лишь тот факт, что только в 1997 году Госкомэкологией России было проэкспертировано более 5 тысяч заявок на ввоз и вывоз веществ, которые могли быть отнесены к классу ОРВ, а также продукции содержащей такие вещества. За это же время территориальными природоохранными комитетами Архангельской , Ростовской, Сахалинской, Калининградской и Лениградской областей, а также Хабаровского края и республики Карелия, получившими право в порядке эксперимента осуществлять эту же функцию, было проэкспертировано еще более 2500 заявок на импорт продукции, потенциально содержащей ОРВ.
В 1996 году было введено директивное ограничение (квотирование) объемов производства ОРВ у всех российских производителей этих веществ с таким расчетом, чтобы хотя бы к 2000 году выполнить обязательства 1996 года. В соответствии с квотами 1997 года производство веществ, включенных в группу 1 Приложения А, не должно превышать 19 тысяч тонн.
МП - сложное международное соглашение, последствия реализации которого в ближайшей и отдаленной перспективе не поддаются однозначной оценке, поскольку за регулярно принимаемыми поправками и одобряемыми решениями стоят, в первую очередь, политические амбиции отдельных стран или экономические интересы крупных компаний. МП неколебимо базируется на постулате, что основная причина разрушения стратосферного озона - антропогенные хлорированные и бромированные соединения. Поэтому все аналитические исследования, проводимые в рамках рабочих групп, панелей и др. в системе МП и ВК, имеют основной целью:
определить роль выбросов тех или иных регулируемых МП веществ в разрушении озонового слоя;
просчитать краткосрочные и долгосрочные тенденции в изменении ОСО и концентрации антропогенного хлора (и брома) в зависимости от состояния выполнения сторонами МП своих обязательств как по основному документу, так по поправкам к нему;
найти экономически и технические оправданные озонобезопасные альтернативы используемым в различных отраслях ОРВ.
Выводы этих аналитических разработок используются как средство психологического и политического давления на страны, которые медлят с подписанием Лондонской, Копенгагенской и других поправок. Наиболее характерны в этом отношении данные, которые были представлены на Девятой встрече сторон МП в Монреале в сентябре 1997 года. По сделанным очередным оценкам общая потеря стратосферного озона к 2040 году из-за использования ОРВ могла бы составить около 30%, если бы в 1987 не были приняты меры по ограничению производства и потребления этих веществ, то есть не был бы запущен механизм МП. Без последующих дополнений и поправок, а только при реализации основных статей МП, можно было бы ожидать снижения уровня озона к этому же году приблизительно на 20%. И лишь принятие всеми сторонами МП Венских, Лондонских и Копенгагенских поправок может к 2040 году практически полностью выправить ситуацию и восстановить озоновый слой до уровня 1975 года.
По этим же оценкам при выполнении всеми странами своих обязательств с учетом упомянутых поправок реальное снижение антропогенного хлора, вызывающего разрушение озона, начнется приблизительно только в 2000 году.
Нелогичность и политизированность сформированного за 10 лет существования МП документа можно продемонстрировать несколькими примерами, из которых, в частности, видно, какому давлению подвергается Россия в связи с невыполнением ею (хотя и по объективным причинам) обязательств по МП.
Установление в МП значительно более поздних сроков вывода из производства и потребления ОРВ для развивающихся стран никак не согласуется с интересами природы и человечества, поскольку позволяет наращивать им это производство. Так, по данным Индия с 1992 год, когда она подписала МП, до 1995 году нарастила производство ХФУ, входящих в группу 1 Приложения А к МП, с 6097 до 21780 тонн ОДП. Китай нарастил производство этих же веществ с 1991 года, даты подписания МП, до 1995 года с 26018 до 46655 тонн ОДП. Рост производства веществ, входящих в группу 2 Приложения А к МП, в Китае за этот же период времени составил с 10800 до 37350 тонн ОРП.
Тем не менее, это не противоречит МП: считается вполне естественным, что Китай и Индия производят в настоящее время ОРВ значительно больше, чем Россия. Более того, дальнейшее наращивание мощностей по производству ОРВ в развивающихся странах считается намного более приемлемым, чем только пятикратное снижение этого же производства в России с 1990 года до 1996 года. Существование статей, закрепляющих неравноправные обязательства сторон МП, мотивируется лишь одним соображением - в противном случае развивающиеся страны не стали бы подписывать МП.
На каждой встрече сторон МП рассматриваются и утверждаются для заинтересованных стран годовые квоты на производство запрещенных ОРВ, которые необходимы для наиболее важных применений (например, в медицинских целях), но не имеют приемлемых озоноопасных альтернатив. И здесь решение далеко не всегда сообразуется с задачами защиты озонового слоя. Так, если Россия для производства медицинских ингаляторов получила на 1998 год право произвести лишь по 226 тонн ХФУ-11 и ХФУ-12, то США даже на 1999 год - 1085,3 тонн ХФУ-11 и 2539,7 тонн ХФУ-12 для развития программы "Шаттл", то есть даже больше, чем суммарно намечено, в соответствии с федеральной программой, произвести в этом году ХФУ в России.
Решениям, принимаемым на встречах сторон МП, свойственны ярко выраженные амбиции. Так, на последней встрече сторон МП в сентябре 1997 года в Монреале для того, чтобы отметить десятилетний юбилей основания МП, Канада и поддерживающие ее страны предприняли титанические усилия, направленные на принятие хоть какого-нибудь "эпохального" решения. В результате за счет гарантий значительно увеличить финансовую поддержку реализуемым в развивающихся стран проектам удалось получить их согласие на значительную корректировку (сокращение) сроков вывода из потребления метилбромида.
Экономические последствия этого решения вряд ли будут благоприятными, поскольку не существует дешевого, обладающего той же эффективностью и относительно безопасного аналога фумигатору, каким является метилбромид, потребность в котором очень высока в странах с доминирующим агропромышленным сектором.
В результате давления, прежде всего развивающихся стран, Россия на встрече сторон МП в Монреале вынуждена была согласиться на решение, практически ограничивающее экспорт из нее регулируемых веществ только странами СНГ. Аргументация этого давления вполне логична: если Россия может позволить себе экспортировать до 40 процентов производимых ОРВ (в 1995 году 2225 тонн ХФУ-11, 15020 тонн ХФУ-12 и 1331 тонн ХФУ-113, а также 2486 тонн ЧХУ и 1874 тонн МХФ), то она не стремится использовать все возможности для вывода из прозводства ОРВ. Доводы же России, что экспорт ОРВ - это способ экономической поддержки предприятий-производителей, не принимаются. Действуют лишь аргументы, что Россия по отношению к странам СНГ имеет долгосрочные обязательства.
На самом же деле за действиями развивающихся стран стоят более прозаические соображения - стремление вытеснить продукцию России со своих рынков.
МП с момента основания получал достаточно много критических оценок. Наиболее беспощадные из них были даны в двух публикациях.
Перед встречей сторон МП в Лондоне в 1990 году Wall Street Journal в своем номере от 29 июня писал: "Всемирное соглашение, подписание которого ожидается в пятницу, потрясет всю химическую индустрию. В ней выживут только самые сильные... Наиболее вероятно, что на новом рынке "друзей озона" выживут сегодняшние лидеры производства фреонов - ICI, Du Pont Co., западногерманская Hoechst AG, французская Atochem SA, американская Allied Signal Inc. и японская Showa Denko KK..."
Из книги же Мадуро Р.А. и Шауэрхаммера Р. следует, что так называемая озоносберегающая политика инспирирована владельцами крупнейших химических корпораций типа DU Pont и ICI с целью задавить конкурентов и тем самым укрепить на международном рынке свое монопольное положение:
"Всемирный запрет на применение хлорфторуглеводородов будет стоить жизни 20-40 миллионов человек ежегодно, а также высосет из мировой экономики от 3 до 5 триллионов долларов к 2005 году...
Запрет на фреоны создал один из наиболее тесно связанных картелей в истории международной торговли. Во власти нескольких корпораций-гигантов оказался контроль не только над патентованными продуктами, но и над средствами их изготовления. Альянс Du Pont - ICI монополизировал производство оборудования для синтеза ХФУ-134а и других патентованных заменителей фреонов, а также прибрал к рукам международный консорциум, проводящий испытания этих заменителей...
Монреальский протокол определяет основу того, что президент Джордж Буш часто именует "новым мировым порядком". В этом новом мире узкая элита технократов будет диктовать всем нациям экономическую политику. Тот, кто ослушается, в соответствии с Протоколом расплатится за последствия тотальным экономическим эмбарго. По существу, под вывеской спасения человечества от загрязнения окружающей среды создается новый мировой колониальный режим".
В этих публикациях выражена крайняя позиция противников МП, но она в общем согласуется с жесткостью и направленностью решений, принимаемыми сторонами МП. Правда, уже сейчас можно утверждать, что прогнозы оправдались не в полной мере. Действительно, Du Pont успел завершить переход на озонобезопасные вещества еще в 1988 году, и стал доминировать на рынке хладонов, но ставку сделал на R134a. Однако решение Совета ГЭФ, в котором преобладают европейцы, сделавшие ставку на углеводородные хладагенты, ставят под сомнение первоначальный успех Du Pont.
В настоящее время запасов фтора в виде минерального сырья осталось на 20-30 лет при условии его потребления на уровне 1990 года. Однако переход на "озонобезопасные" хладагенты должен увеличить скорость его расходования почти вдвое, и это может привести к быстрому истощению сырьевой базы.